Этатревожноинтенсивная и меняющаяся ситуация продолжалась целый год. Она привела Раджниша к очень трудному состоянию ума.

Бхагван дает описание того, что он прошел в течение этого периода:

«В течение почти целого года было невозможно понять, что происходит... Даже сохранить самого себя живым было очень трудно, потому что всякий аппетит исчез. Дни проходили, а я не чувствовал никакой жажды, дни проходили, а я не чувствовал никакого голода Я должен был заставлять себя есть, заставлять себя пить. Тело было таким несуществующим, что я должен был причинить себе боль для того, чтобы почувствовать, что я остаюсь в теле. Я стучал головой о стену для того, чтобы почувствовать, здесь все еще моя голова или нет. Только когда это причиняло боль, я начинал себя чувствовать немного в теле.

Каждое утро и каждый вечер я пробегал от пяти до восьми миль.

Люди думали, что я сошел с ума. Почему же я бегал так много? Шестнадцать миль в день! Я это делал как раз для того, чтобы почувствовать себя - не потерять контакт с самим собой...

Я не мог ни с кем говорить, потому что все стало таким непоследовательным, что даже сформулировать одно предложение стало трудно. В середине предложения я забывал то, что говорил: на полдороге я забывал куда иду. Тогда я возвращался назад... Я заперся в своей комнате. Я сделал это для того, чтобы не общаться, чтобы ничего не говорить, потому что сказать нечто было равносильно тому, чтобы сказать, что я сумасшедший.

Целый год это продолжалось. Я просто лежал на полу и смотрел в потолок и считал от одного до ста, а затем обратно, от ста до одного. Способность считать была тем немногим, что у меня еще осталось. Опять и опять я забывался. Повторное обретение фокуса заняло у меня один год, только после этого года я нашел перспективу.

Не было никого, кто мог бы сказать, где я иду и что происходит. Фактически каждый был против... мои учителя, мои друзья, мои доброжелатели.»

В течение этого ненормально трудного времени Кранти проявляла большую заботу о Раджнише и следила за всеми его нуждами с любовью и пониманием.

Раджниш часто жаловался на жестокие головные боли, которые причиняли ей большое беспокойство. Она и ее брат Арвинд очень хотели сделать что-нибудь, найти какое-нибудь лекарство против головных болей, но Раджниш просил их не беспокоиться, так как не было ничего такого, что могло бы помочь ему.

Отец Бхагвана также часто вспоминал его головные боли. Однажды боль стала такой жестокой, что Кранти и Арвинд отправили срочное послание в Гадарвару, и Дада примчался в Джабалпур. Дада думал, что головные боли были вызваны тем, что Раджниш много читал.

Он вспоминал, как будучи в Гадарваре Раджниш прикладывал обезболивающий бальзам колбу и продолжал читать. Мама Бхагвана тоже вспоминала ранний случай, когда Раджниш однажды мучался от сильной боли в голове, и неожиданно кровь начала течь из носа.

Она очень забеспокоилась тогда, но к счастью, после некоторого времени кровотечение остановилось. Но нам кажется, что головные боли этих ранних лет пребывания в колледже не относятся к его привычке продолжительного чтения. Скорее, они были вызваны психологическим состоянием Раджниша, которое он в то время переживал.

Видя его физическое и психологическое состояние семья начала подозревать, что предсказание астролога о смерти Раджниша в двадцать один год может оказаться верным. Они стали водить его от одного доктора к другому.

Один только Раджниш знал, что эти неистовые усилия были напрасными. Он утверждал, что ему нет нужды видеть доктора, так как в данном случае медицина не может привести ни к чему хорошему. Бхагван описывает один замечательный визит к врачу:

«Меня брали к вайдия, к врачам. Фактически, меня водили ко многим докторам и ко многим целителям, но только один аюрведический вайдия сказал моему отцу «он не болен».

Не тратьте напрасно ваше время». Но, конечно же, они продолжали таскать меня от одного места к другому. И многие люди давали мне лекарства, а я говорил своему отцу «почему ты беспокоишься? Я совершенно здоров.» Но никто не верил тому, что я говорил. Они говорили мне «успокойся, только прими лекарство. Ведь нет никакого вреда в этом». Так я перепробовал все виды лекарств.

В это время попался только один вайдия, который был проницательным человеком. Его имя было Пандит Бхагират Прасад... Этот старик уже умер, но он был человеком редкой проницательности.

Он посмотрел на меня и сказал - «он не болен». И он начал плакать и говорить - «я сам искал этого состояния. Он счастливчик. В этой жизни я пропустил это состояние. Не водите его никуда. Он обретает дом». И он заплакал слезами счастья.

Он стал моим защитником - моим защитником против докторов и разных врачей. Он сказал моему отцу - «предоставьте это мне, я позабочусь». Он никогда не давал мне какого-либо лекарства. Когда мой отец настаивал, он давал мне только таблетки глюкозы и говорил - «это таблетки глюкозы. И для того, чтобы утешиться, ты можешь принять их. Они не повредят, но и не помогут. Фактически, не существует ничего, что могло бы помочь».

Понимание целителем состояния Раджниша было правильным, потому что его болезнь была необыкновенной: он не был ординарным пациентом. Раджниш знал свое состояние и его причины лучше, чем любой врач.

«Теперь это было выше меня. Это происходило. Я делал что-то. Неизвестно как, но я стучал в дверь. Теперь дверь открыли. Я медитировал много лет, только сидя в молчании и ничего не делая, и раз за разом я начал проникать внутрь этого пространства, этого сердечного пространства, где вы есть и вы не делаете ничего: вы просто здесь, присутствие, наблюдатель».