Ситуация осложнилась еще больше из-за индийской прессы, которая без конца рассказывала различные истории о Бхагване и ашраме, которые были сенсационные и в большинстве неправильными. В дальнейшем, Бхагвана и его учеников начали критиковать лидеры большинства религиозных сект.

Бхагван ответил на все эти искажения, объяснив причины этой негативной публичной реакции, а также свое видение и природу своей работы:

«По-моему, они все злятся потому, что я не лицемер. Я живу так, как мне нравится. Я говорю вещи, которые согласуются с моей жизнью. Например, я не против жизни и ее радостей - это то, что я говорю и то, как я живу. Они бы очень полюбили меня, если бы я жил как нищий на поверхности, если бы я голодал и сидел нагим на дороге... Я не аскет. Я живу здесь - сейчас в раю. И я учу вас жить здесь и сейчас в раю: это настоящая земля рая, это настоящее тело Будды.

Я учу своих людей жить единой жизнью... Быть естественными. Я хочу Будду, Гаутаму Будду и Грека Зорбу свести ближе и ближе - сделать их одним. Мои саньясины должны быть Зорбой-Буддой.

Я материалист-спиритуалист. Это их раздражает. Они не могут понять этого. Они всегда думают, что материализм это нечто диаметрально противоположное спиритуализму. А я пытаюсь свести их вместе. Фактически, так это и есть.

Ваше тело не противоположно вашей душе: иначе почему же они должны быть вместе? И Бог не противоположен миру: иначе почему же он его создал? Вот в чем состоит вся моя работа здесь, и я могу понять почему Морарджи Десай не нравится это. Он традиционалист, он ортодоксальный индуист, а мое отношение к жизни - это индивидуальная свобода - высшая свобода для индивидуальности.

Индивидуальность не должна служить препятствием, если она не становится опасной для других людей... Каждая индивидуальность должна быть сама собой, и ей должно быть дано достаточное пространство для этого. Это фашиствующий ум не может позволить.»

Пока Десай и его правительство оставались у власти, бюрократические помехи препятствовали усилиям ашрама купить землю, где могла бы быть основана новая коммуна согласно плану Бхагвана. Кроме этого, индийское правительство посоветовало иностранным посольствам не давать визы тем, кто хотел бы приехать в ашрам, в Пуну.

Более того, правительство также запретило кино-и телевизионным компаниям из Англии, Италии, ФРГ, Канады и США снять фильм о деятельности ашрама. Лондонское Би-Би-Си было одной из них. Их заявление было соглашено в апреле 1978 года. Ведущий БиБи-Си сообщил о своем послании в Раджниш Фаундсйшн:

«Совершенно невероятно для меня, что после всех протестов по поводу свободной прессы и позволения журналистам делать то, что они хотят в Индии, что впервые мы приняли участие в таком неполитическом деле как Ашрам, мы получили отказ.»

В августе 1978 года Адвани, министр информации и радиовещания сделал заявление в Высшей Палате парламента. Он заявил, что накладывает запрет на все иностранные фильмы и телекомпании вследствие того, что фильмы об ашраме «неправильно отражают общий образ жизни Индии.

Рассмотрев заявление Адвани, Бхагван попросил правительство создать комиссию и изучить то, что может из происходящего!* ашраме «неправильно отражать общий образ жизни Индии». Он также лично пригласил Адвани посетить ашрам и посмотреть то, что происходит в нем. Ни одно из приглашений не было принято.

Очевидно, дискриминация ашрама, проводимая правительством, была непреодолимой. Стало очевидно, что те люди, которые критиковали госпожу Ганди за подавление демократических прав и которые пришли к власти благодаря обещанию поддержать демократию, секкуляризм и свободную прессу, сами приняли участие в практике подавления по отношению к Бхагвану и ашраму.