В течение этой фазы путешествия Бхагван неоднократно возвращался в Джабалпур, чтобы найти уединенное место для себя, некоторое время побыть одному. Но и это также стало все более и более трудным. Бхагван объясняет:

«Пятнадцать лет я жил подобно Иисусу, постоянно передвигался, и не мог даже на одно мгновение остаться один. Поэтому я возвращался опять и опять на то место, где я жил в Джабалпуре и где я мог провести время в одиночестве.

Джабалпур был очень несчастливым местом. Я бродил по всей стране, и везде встречал людей - но не в Джабалпуре, он был. моей вершиной. А когда я прибывал в Бомбей или в Дели, или в Пуну, люди спрашивали меня, почему я отправляюсь потом назад в Джабалпур, снова и снова.. Это было необходимо. Я мог бы переезжать из Пуны в Бомбей, из Бомбея в Дели, из Дели в Амритсар, из Амритсара в Шринагар. Почему же я сначала должен был ехать в Джабалпур, а затем начинать снова после нескольких дней?

Джабалпур был моей вершиной. Здесь я был абсолютно одинок. Когда стало невозможным быть одному даже здесь, и множество людей стало приезжать сюда, тогда я оставил это место...»

Так, почти через четыре года после своего ухода в 1966 году из университета, Бхагван решил покинуть Джабалпур. Он прекратил свои путешествия, уменьшил количество медитационных лагерей, и начал собирать свою личную библиотеку. Его друзья были готовы и рады найти ему место в Бомбее, где он мог бы иметь свое собственное пространство, а также встречаться с людьми.

Он дал прощальную речь на вечере 29 июня 1970 года в Шахид Смаран Бхаван в Джабалпуре. Речь была дана перед вице-канцлером

Джабалпурского университета, журналистами, писателями, профессорами, издателями газет и другими ведущими горожанами.

После всех приветственных речей попросили выступить Бхагвана. Он сказал:

«Люди говорят, что я стал Махатмой. Фактически, будет более правильно, если вы назовете меня странником. Сегодня я здесь, завтра в Бомбее, а день спустя я могу уехать в Нью-Йорк. Куда божество возьмет меня, туда я и поеду. Я не забуду Джабалпур еще по одной причине, потому что я причинил боль многим людям. Я громил их эрудированные беседы, и мои рассуждения, конечно, обижали их.

Теперь я вижу, что эти раны не залечены, и поэтому я не хочу, чтобы вы сидели спокойно. Я здесь для того, чтобы причинять раны, для того, чтобы вы думали, - эта страна никогда не думает. И помните, что страна, в которой мышление и рефлексия остановились, имеет корни, которые почти умерли.

Поэтому, когда я вижу, что ваши раны начали затягиваться, я вернусь и ударю в них... Я не хожу где-угодно по своему собственному желанию. Это происходит по божественной воле. Я повторяю много раз: думайте. Если однажды поток мыслей остановится, вода превратится в грязную лужу, а если будет продолжать течь, то скоро станет рекой.»

Бхагван прибыл в Бомбей. Здесь он начал то, что было совершенно новой формой для него - регулярные вечерние дискурсы с пятьюдесятью близкими людьми о духовных и изотерических материях. Он вскрыл секреты, спрятанные в различных духовных традициях: он освещал заданные вопросы, основанные на предыдущей лекции и шел очень глубоко в своих ответах. Это был очень интенсивный, живой, мощный диалог.: большинство этих бесед были переведены с хинди и опубликованы под названием «Мистический опыт».

Те, кто были близки к нему в течение этого времени, рассказывают, что его излучение и сила были таковы, что человек начинал трястись, кричать или ощущать громадный поток энергии только будучи около него. Люди чувствовали его очень интенсивно в течение одного из его медитационных периодов, проведенных в августе 1970 года. Люди начинали трястись, когда он начинал смотреть на них или прикасался к ним. Он объявил в своем лагере, что хочет посвятить в саньясу тех, кто чувствует внутреннюю связь с ним. Таким образом, втеченис медитационной сессии, устроенной с 25 сентября по 5 октября 1970 года в Манали, в прекрасной долине Гималаев, Бхагван посвятил 6 людей в саньясу.