Так, с очень раннего возраста Бхагван использовал каждое переживание, каждую ситуацию как ступень лестницы, ведущей к внутреннему росту. Его сознание сохраняло его открытым к обучению на каждом переживании и не пропускало ни одного удобного случая для поиска Истины. Смерть его сестры, его дедушки и Шаши дали ему экстраординарные возможности понять ограничения, созданные привязанностью к другому и отсюда, превзойти дуальность. Он использовал эти шансы и сделал себя реально свободным, способным быть самим собой.

Собственное наблюдение Бхагвана, относящееся к этому, очень важно:

«Жизнь дает много удобных случаев для того, чтобы обратиться к самому себе. Но чем более мы одарены, тем быстрее мы избавляем сами себя от такого удобного случая. В такие моменты мы двигаемся наружу от себя. Если моя жена умирает, я немедленно начинаю поиск, и затем женюсь на другой. Если я теряю друга, я начинаю искать другого. Я не могу терпеть какую-либо брешь. Но при заполнении этой бреши удобная возможность, благодаря которой я мог бы вернуться назад к своей собственной самости, теряется в один момент вместе со всеми своими громадными возможностями.

Если я заинтересован в другом, я потеряю удобный случай для путешествия по направлению к самости.»

В переживании своего одиночества Раджниш стал более чем «чудаком», «аутсайдером».

Он укоренился в состоянии устранения, в котором даже среди действий и людей, он становился неотождествленным, аутсайдером. «Я стал вселенной внутри себя самого» - говорит Бхагван. Вспоминая смерть своей девушки, он говорит:

«Этот новый опыт - и странное положение человека в нем - дал мне вид боли, хотя это была «радостная боль». Это было подобно тому, как будто бы в том раннем возрасте я начал чувствовать и переживать вид зрелости и возмужания. В том опыте не было включения эго, но индивидуальность была в нем постоянно...»

Не так уж трудно увидеть, что в детстве и юности Раджниш жил очень полноценной и независимой жизнью. Что бы он ни делал, делал увлеченно и честно. Замечательно, однако, что он никогда не отождествлял себя с действием: он всегда сохранял дистанцию между действием и собой. На протяжении всех своих приключений и в каждом из своих экспериментов, он никогда не позволял себе заблуждаться благодаря невежеству и несознательности.

Его действия были частью его постоянного поиска того, что является вечным, окончательным в переживании. История, изложенная в следующей части, показывает, как этот поиск достиг такой интенсивности, которая привела его к просветлению.